"Терминал": история образцового банкротства

- Был тут раньше токарь, так он семь шаров один в другом точил, - заметил Александр, выходя из третьего по счету цеха, в котором, покачав головами, отказались взяться за исполнение требуемой детали.

И добавляет банальную фразу:

- Теперь таких нет.

Место фразе соответствовало. Мы миновали гигантский стенд с фанерным профилем вождя мирового пролетариата и надписью "Ими гордится завод". Под ней - три десятка пустующих портретных рамок.

Александр работает в небольшой фирме по ремонту автомобилей - одной из многих, обосновавшихся на полупустующих пространствах "Терминала". И на его станках, позволяющих делать многое из того, что недоступно обычному автосервису. Впрочем, хождение по цехам закончилось безуспешно: повторить на этих станках профиль немецкого болта-"секретки" никто не взялся.

1. Банкротство a-la rus

"Терминал" давно стал в Татарстане символом гигантского кораблекрушения отечественной индустрии, "Титаником", примером, звучавшим и в прессе, и на заседаниях. Что-то вроде образцово-показательного падения в пропасть.

Предыстория такова.

Была в отечественной радиопромышленности такая подотрасль - отечественная вычислительная техника. Сегодня словосочетание "русский компьютер" звучит комично, а ранее оно вполне вписывалось в бумаги Госплана. Впрочем, речь шла о машинах промышленного применения.

Представляли упомянутую подотрасль два крупных центра - в Казани и в Минске. В совокупности выдавали в год примерно 600 машин на 600 миллионов тогдашних рублей. Максимальная кооперация: 85 процентов комплектующих выпускали смежники из Болгарии, Польши, Венгрии и практически всех республик СССР. Плановое соответствие объемов производства спросу. На двух казанских заводах - ЭМВ и пишущих устройств - работало примерно 17 тысяч человек. Три площадки на 55 гектарах в черте города, традиционная советская заводская инфраструктура - котельные, подсобные хозяйства, пионерлагеря, общежития, более 40 жилых домов на балансе.

В целом - благополучная по тогдашним меркам картина.

Часом Х стал 92-й год. Полностью исчез госзаказ, составлявший 96 процентов от объема производства. Иного варианта сбывать машины, занимающие в полной комплектации полтора железнодорожных вагона, не существовало.

Тогда это называли "кризисным положением". Сегодня Владимир Борисов, арбитражный управляющий "Терминала", выражается проще: "целая подотрасль попросту умерла в одночасье".

- Вместо того, чтобы срочно искать лекарство, решили заводы объединить, - говорит г-н Борисов: - Мол, два инвалида - один на левую ногу, другой на правую - может, вместе и пойдут, прихрамывая...

Примерно четыре года назад вокруг объединения "Терминала" звучали если не фанфары, то во всяком случае марш Мендельсона в исполнении высших чиновников республики и солидных банкиров, явившихся "женить" заводы. Два последующих года и превратили "Терминал" в местный символ краха индустрии. Если до объединения оба завода плавно спускались в пропасть, то после - стали пикировать.

Слово банкротство в отношении "Терминала" прозвучало в 1997 году. Инициатором выступило республиканское Агентство по банкротству во главе с Зиннуром Латыповым. Арбитражный суд вынес определение - ввести внешнее управление. В июне 1997 году кресло в гигантском кабинете генерального занял Владимир Борисов.

* * *

Закон о банкротстве, в отличие от многих других, прописан весьма четко. Во всяком случае, ясно определены критерии банкротства - объем задолженностей. 500 минимальных зарплат умноженных на три месяца задолженности - банкрот налицо.

Режим арбитражного, или, иначе, реорганизационного управления дает его исполнителю права куда большие, нежели у классического государственного директора. Но срок короток - полтора года, при том, что классика мировой экономики гласит: кардинальная реорганизация крупного предприятия занимает 5-7 лет. В случае неуспеха арбитражного управления закон предусматривает следующий этап - конкурсное управление. По сути - просто распродажа имущества банкрота в пользу кредиторов.

Все это - теория. Жесткая, как все теории. Обычно стараются стелить помягче. Тем более в Татарстане, где тенденция "мягкого вхождения" куда бы то ни было - один из столпов государственной политики.

То, что "Терминал" пустили по пути, начертанному жесткой теорией, стало прецедентом. Компетентные источники, так или иначе причастные к процессам принятия решения в коридорах власти, говорят, что это был своего рода эксперимент. Катализатором стали рабочие "Терминала". Выходили на рельсы, шумели, подстерегали Шаймиева в доме, где он живет, чтобы попытаться вручить ему очередную петицию, носили в его почтовый ящик коллективные письма.

Владимир Борисов стал ответом на многочисленные вопросы. На "Терминале" проработал 25 лет, с коротким перерывом в 95-97-х годах, когда он ушел, не веря в полумеры, которыми пытались спасти завод.

Борисов - радикал в понимании арбитражного управления, и права, отпущенные ему законом, использует сполна. Арбитражное управление, по его мнению, - уже не терапия, а хирургия: "резать по живому, делать все что угодно, но спасти".

* * *

Борисов начал почти по Якокке - составил математическую модель завода-банкрота.

Расклад был следующим:

На момент введения арбитражного управления на заводе работают 2400 человек. Выпускают продукции на 20 миллиардов неденоминированных рублей. Вопрос: во сколько раз необходимо увеличить объем производства, чтобы сохранить 2400 рабочих мест? Ответ: в 11 раз.

А каковы темпы роста промышленности по республике? Плановые - 5 процентов, реальные - 3,5 процента. А по профилю, в машиностроении? Минус 10 процентов.

А "Терминал" должен дать 1100 процентов роста. За полтора года, из которых треть ушла на расчеты, расчистку самых неотложных завалов, подбор команды.

Борисов либо гений, либо проходимец - если возьмется за такую задачу. Ясно, что модель нереальна, о чем арбитражный управляющий и заявил. И посчитал с другого конца: сколько нужно рабочих мест, чтобы безубыточно выпускать продукции на 20 миллиардов рублей? Ответ: 400.

Знающему цену "социалке" в Татарстане легче представить себе свадьбу Бэтмена и птицы Хоррият, чем казенного менеджера, принимающего решение о сокращении двух тысяч человек. Может быть, радикал Борисов и пошел бы на это, и даже усидел бы в кресле, но "Терминал", помимо банкротства, находился еще и в режиме трудового спора. И здесь закон не менее четок: уволить никого нельзя. Патовая ситуация. В роли Сциллы - кредиторы, в роли Харибды - профсоюзные боссы. Команда Борисова посреди. Со своими расчетами и последним вопросом: где взять денег?

Найденный ответ поначалу звучал только в узком кругу (ибо в недавнем прошлом граничил с термином "расхищение социалистической собственности"): надо заставить работать имущественный комплекс. 153 тысяч квадратных метров производственной площади, 55 гектаров земли, на 373 миллиардов активов, включая 2 тысячи станков и т.п.

2. Технопарк юрского периода

В середине 90-х слово "технопарк" стало почти культовым для лоббистов развития предпринимательства. Оно звучало на съездах и собраниях, на страницах газет и в телепрограммах. Уже тогда примерялись к базе "первого банкрота республики", но тогдашняя администрации "Терминала" отпихивалась всеми силами.

Владимир Борисов полагает, что если бы идея технопарка была реализована на два года раньше, ситуация была бы совершенно иной.

Александр Таркаев, один из лидеров Торгово-промышленной палаты Татарстана и инициаторов формирования технопарка, считает, что сейчас она воплощена не так, как задумывалось, с компромиссами в сторону проблем казенной индустрии. Таркаев пару лет назад подкинул прессе термин - "технопарк юрского периода"...

Так или иначе, они сошлись - идея дать производственную базу предпринимателям и идея заставить работать имущественный комплекс "Терминала". Сошлись по формуле: "Терминал" создает технопарк в виде акционерного общества "Промышленная компания предпринимателей", вносит туда имущество, а акциями АО рассчитывается с кредиторами.

- На этот момент наши долги составляли 130 миллиардов рублей - 30 процентов от стоимости активов, - говорит Борисов: - С поправкой: долги реальные, а активы... Станок можно и так и эдак посчитать. Собрали кредиторов, изложили им план создания АО "ПКП". В ответ они предложили все-таки попробовать что-нибудь продать, чтобы получить с нас деньгами. Что ж, попытка не пытка. Выставили на торги самое лучшее здание - 13-й корпус, в котором был культурный центр завода. Раз - ноль, два - ноль. Предложили в Москву - ноль. Никто даже заявки не прислал, не поинтересовался, сколько стоит. Тогда кредиторы согласились подписать план внешнего управления с созданием АО...

* * *

Михаил Кулагин, генеральный директор АО "Промышленная компания предпринимателей", прирожденный технарь, проработавший на "Терминале" тридцать лет, в разговоре без диктофона скупо заметил, что главная проблема - не в цифрах и расчетах: "Главное - в психологии. Наверное, нужно совсем новое поколение, чтобы все пришло в норму".

Впрочем, психология меняется.

- У нас теперь 68 электросчетчиков и 47 водомеров, - говорит Кулагин: - И все бегают, выключают лишние лампочки, прямо как моя мать... И это на заводе, где сроду о лампочках не думали. Станки, которые выкупили, берегут - стоят чистенькие, свежекрашенные...

В АО "Промышленная компания предпринимателей" помимо производственной базы и помещений от "Терминала" перешли около 180 рабочих мест, обеспечивающих инфраструктуру, - электрики, теплотехники, охранники, связисты, дворники.

АО предоставляет своим арендаторам охрану, коммунальные услуги, средства связи, доступ к Internet и так далее. Затраты "постояльцев" на ремонт помещений засчитываются как часть арендной платы. Размер последней - 18-20 рублей за квадратный метр. Возможны льготы: Борисов и Кулагин предпочитают сначала дать арендатору возможность раскрутиться.

- Здесь не давят, - коротко обрисовал ситуацию с арендой хозяин одной из разместившихся на "Терминале" фирм.

При определенной ротации арендаторов год работы продемонстрировал неуклонный рост их числа: на сегодня - 130 предприятий. Почти 70 процентов заняты производством, 20 процентов - коммерцией, остальные - научными разработками и обучением. 13-й корпус, который два года назад никто не пожелал приобрести, ныне зазывает вывесками двух магазинов - "Роско" и "Евроинтерьер".

3. Разделяй и здравствуй?

Борисов один раз обратился к правительству за деньгами. После того, как был утвержден план создания технопарка, управляющий попросил кредит, чтобы погасить долги по зарплате и выйти из патового состояния трудового спора.

Кабинет министров разделился на две группы: одни были за выделение кредита, другие против: "прожрут!". Результат классический: согласно постановлению правительства № 861, рожденному в декабре 97-го, "Терминалу" отписывалось 15 неденоминированных миллиардов. Реально перечислили два, потом еще два. И - пауза на несколько месяцев, то есть - новый, хоть и меньший, виток зарплатных долгов.

В апреле 98-го неожиданно помог один из основных оппонентов Борисова в правительстве - первый вице Равиль Муратов. После муратовской реплики "Терминал" хоть что-то делает", прозвучавшей на одном из "партхозактивов", завод получил оставшиеся 11 миллиардов.

Уменьшив задолженность по зарплате, Борисов предложил коллективу выходить из состояния трудового спора. Противился реском профсоюзов. Его шеф Фарида Гайнуллина заявила тогда: "для нас главное - люди". Борисов, со своей стороны, говорил: "Я не гомеопат, я - хирург".

Управляющий заявил профсоюзам, что сумеет сохранить 700-800 рабочих мест. Однако реском, занявший, по мнению Борисова, позицию, достойную экипажа "Варяга" - "Умирать, так вместе!" - на соглашение идти отказался. Последовала серия проверок и попытки отстранить Борисова от должности. Однако летом 98-го профсоюзы отступили.

Борисов моментально погасил все долги уволенным еще до его прихода 450 сотрудникам "Терминала". И начал серию новых сокращений, тут же рассчитываясь с увольняемыми.

Сегодня ситуация уже не патовая, хотя и далеко не безупречная. Завод систематически выплачивает зарплату. Но - с отставанием на год.

* * *

К арбитражному управляющему однажды явился на прием один из рабочих. С предложением: отдать ему в счет долга по зарплате два гравировальных станка. Сейчас это фирма "Зевс", наемная сила - четверо бывших "терминаловцев", безубыточна, с зарплатой проблем нет.

В АО "ПКП" приходят с двух сторон: снаружи заводского забора, и с изнанки. С изнанки подталкивает администрация.

- Разработали тут у нас автоматическую телефонную станцию, - рассказывает г-н Кулагин. - Первым делом у себя и внедрили. До этого была у нас станция как у всех - помещение метров на восемьдесят, диван протертый, шесть дежурных дам. Теперь - два шкафа на стене, монтируется за день, энергозатраты минимальные...

Производство станций выделено в отдельное предприятие - "Центр средств телекоммуникаций". Громада проблем "Терминала" новое дело погребла бы под собой, а в рамка "чистой", созданной с нуля фирмы производство рентабельно и успешно. Разумеется, особого ажиотажа нет, хотя в районах, по словам Борисова и Кулагина, в таких станциях нуждаются. Но, как показалось автору этих строк, они и без него знают ответ на вопрос: почему у татарстанской казны есть деньги на мраморные полы и тонированные стекла контор и нет денег на обновление районной телефонии.

... Заводская столовая превращена в частное предприятие. Режим работы не изменился: как рабочих кормили, так и продолжают. При чем - без наличных, в счет долгов по зарплате. Администрация "Терминала" производит зачет со столовой: снижает аренду и отдает продукцию, которой иногда расплачиваются по бартеру.

6 общежитий "Терминала" выделены в отдельную фирму "Терминал-сервис". Семи десяткам сотрудников - от сантехников и электриков до кастелянш и комендантов - зарплату выплачивает исправно и на заводском бюджете лишним грузом не висит. За заводом осталась пока оплата коммунальных услуг: установленная законом стоимость места в общежитии - 30 рублей в месяц - этих затрат покрыть не позволяет.

Четвертый пример - бывший инженерный центр завода с опытным производством. Он привлек внимание Борисова особо:

- Год прошел - где новые изделия? Нет. А внутри как? Внутри все нормально: эти - разрабатывают, те - делают. И торгуют налево. Но содержит все это хозяйство завод. Мы им сказали: то, что работаете - молодцы, только вы сейчас жулики, а должны стать предпринимателями. Выделили и их в отдельную фирму. Сейчас, если надо, заказываем у них разработки за плату, зато когда ничего не надо - не кормим их...

Иллюстрацией побочных последствий борисовских реформ стала реплика одного из сотрудников его аппарата:

- Раньше здесь воровали, сейчас - только приворовывают...

С ленинским тезисом "Перед тем как объединиться, нам надо размежеваться" Борисов, фигурально выражаясь, пошел по цехам. Сначала моделировал ситуацию: как выглядел бы тот или иной цех, если бы он был самостоятельным, платил бы налоги, аренду и т.п. Что-то вроде деловой игры, которые были модны в конце 80-х. Нащупывали узкие места, ликвидировали издержки. Когда "в теории" цех выходил на безубыточный уровень - превращали его в самостоятельное юридическое лицо. 7 цехов стали фирмами. На очереди - 15.

* * *

Три месяца назад в одном из "отпочковавшихся" предприятий произошло событие, которое на "Терминале" овеяно такими же легендами как 13-я зарплата. Штамповочно-каркасное производство "Маяк" открыло 17 новых рабочих мест.

Судя по реакции Борисова, для него это - первые признаки поворота к лучшему:

- Мы уже вспоминаем о второй смене, о коэффициенте использования оборудования - вещах, давно забытых. Но все это происходит не через идею возрождения "Терминала", а через идею использования имущественного комплекса. Вот это главное - заставить его работать. Безотносительно на какой основе, в каком виде собственности.

Борисов полагает, что в конечном счете сам "Терминал" превратиться в холдинг, координирующий деятельность сидящих под его крышей производителей. Инструмент координации - "заказ объединения" - понятие, которое уже действует.

- Все предприятия подписали договор о приоритетном заказе объединения, - говорит Михаил Кулагин. - В остальном они свободны в своих действиях на рынке.

* * *

На старте арбитражного управления затраты "Терминала" на 1 рубль произведенной продукции составляли примерно 2 с половиной рубля. В теории было проще всех разогнать и сэкономить казне весьма внушительную сумму.

- Сегодня мы "вкатились" примерно внутрь рубля, - говорит Борисов. - Не блестящий результат, но в сравнении... Ежегодный прирост производства за время арбитражного управления - 10-15 процентов. Среднестатистическая производительность труда на заводе выросла в 3,5 раза. Совокупный объем производства на территории "Терминала" (арендаторы "ПКП", сам "Терминал", подразделения, ставшие отдельными фирмами) в сравнении с 97-м годом увеличился в 5 раз. Это не заоблачные "в 11 раз", что маячили в стартовой математической модели, но цифра титаническая на фоне общей ситуации.

На самом "Терминале" сохранилось 700 рабочих мест - как и обещал некогда Борисов профсоюзным боссам. Плюс - 500 мест АО "ПКП" и ее арендаторов. Ровно половина от начальных 2400 рабочих мест, только эта половина уже не убыточная глыба, давящая завод накручивающимися долгами.

* * *

- По итогам реорганизации вновь собрали кредиторов, но их позиция изменилась, - говорит Борисов: - Безысходности, заставлявшей соглашаться практически на любой вариант, уже нет. Во дворе завода жизнь идет, фонтан фонтанирует, даже иномарки меж голубыми елями ездят. И кредиторы вновь попросили деньгами...

А Борисов готов предложить только акции "ПКП" - как и было предусмотрено предыдущим соглашением.

АО "ПК" вышло на безубыточный уровень, но его акции дивидендов не приносят. Борисов полагает, что не это главное - так как акции дают возможность играть на бирже:

- Весь мир живет на курсовой стоимости. Но для этого нужен развитый фондовый рынок. Это проблема не нашего уровня и пока, судя по всему, ей не очень-то охотно занимаются. Но иного пути вывода промышленности из тупика просто нет. Во всяком случае, ряд банков уже готов брать наши бумаги в залог. Правда, по формуле "два к одному", но это уже инвестиционный выход, это уже реально. Надо дальше работать, до конца раскрутить ценные бумаги...

Борисов не скрывает, что рассчитывает на административное решение проблемы - решение правительства. Прецедент уже есть - "расшились" с администрацией Советского района, переуступившей долг "Терминала" предприятию, которому оказалась интересна продукция завода.

* * *

Что производит "Терминал" сегодня?

Фурнитура для завода "Стройпласт" - значительная часть ежегодного пакета заказов, собираемого "Терминалом". Печки, фонари, пищевые процессоры, упаковочные устройства. Небольшой оборонный заказ - печатное устройство. Банковские тележки для перевозки денег. И - мелочь ширпотреба.

Владимир Борисов на своем столе демонстрирует одно из таких изделий. Полый узкий параллелепипед, слегка изогнутый посередине. С одного торца - отверстие, другой наглухо закрыт. Внутрь кладется кусочек сыра. Мышка бежит по параллелепипеду, под тяжестью ее тела он меняет положение. И ж... задом мышка выбраться уже не может.

4. Мышеловка для оборонки

Управляющий показал заводской музей. Разделенный, так сказать, дыханием эпохи. Одна половина - нечто вроде бокса банальной торговой ярмарки - фонари, печки, кровати. Вторая - из времен пустующего ныне стенда "Ими гордится завод" - накрученные платы, сложные устройства...

Оборонкой в России гордились традиционно. У советских, как известно, была собственная гордость. А так как иной собственности вообще не было, то только гордость и осталась.

В том, как представлял вторую половину музея Владимир Борисов, тоже пробились нотки этой гордости. И ему явно было приятнее говорить о табло во Дворце спорта, которое по заказу города изготовил в прошлом году "Терминал", чем о ноу-хау ловли мышей.

Но вернуться к временам "Зато мы делаем ракеты", по мнению Борисова, нереально. Его взгляд на проблему иной:

- Читаю журнал изобретений: Гамбург уехал, Рабинович уехал, остались Иванов и Сидоров. Где Сидоров? На базаре булками торгует. Где Иванов? На Чеховском, наворовал гаек и стоит. Бегут спецы из оборонки...

Вот мы говорим - оборонка, гиганты оборонки гибнут, надо их спасать. А давайте откроем этот забор. Вот столовая - она что, "оборонная"? Нет, это частное занятие - кормить людей. Вот гараж - он что, "оборонный"? Вот токарный цех - это оборонка? Да им нет разницы, что точить - хоть детали для ракет, хоть вилки. И вот так, перебрав все, окажется, что есть один участок человек на тридцать, который действительно занимается оборонными проблемами. И опытное производство человек на двадцать, которое действительно новыми технологиями занято. Вот этих пятьдесят человек и надо содержать, холить и лелеять. А все остальное - во главе с толстым директором на "блейзере" - это так, спутники оборонки. Это люди, которые должны зарабатывать сами.

А вот настоящую оборонку, этих пятьдесят человек, и надо кормить выше крыши, чтобы оттуда не уходили, а стремились туда попасть. Но когда мы все скопом называем оборонкой - это нахлебники на бюджете...

Но так проблему никто не хочет решать. Гораздо проще формально. Найти мужика, дать ему генеральское звание, "Волгу", посадить в кресло и сказать: "Давай, мужик, оборонкой занимайся!". Или целый департамент - 20 человек посадить и сказать: "Вы - департамент оборонных отраслей! Чтоб каждую неделю отчеты были!".

Да, так можно. Но бюджета попросту не хватит...

* * *

Схема рассуждений "хирурга" Борисова сродни схеме его деятельности на "Терминале": разделять, выделять зерно, очищать от завалов и ставить на ноги. А последняя что-то напоминает... Ах да, апокрифическую легенду о токаре, который семь шаров один в другом точил. Может быть, технологии все же не исчезают бесследно?

1. Из интервью Владимира Борисова:

- Если с пристрастием посмотреть на наши предприятия, даже самые лучшие, - все они попадают под категорию банкротов, все до одного.

Однако наше положение усугублялось спецификой. "Терминал" не просто упал, он остался с абсолютным нулем. Да, в кризисе сейчас практически все, но большинство предприятий более или менее сохранили номенклатуру. Выпускал завод имени Серго холодильники и патроны, так и продолжает выпускать. Да, поменьше холодильников: проморгали технический уровень. Да, поменьше патронов: упустили места на рынке. Но все-таки какой-то сбыт есть.

Поэтому что означает, например, задача "оживить" завод имени Серго? Найти новые модели холодильников, новые виды боеприпасов. Внедрить новые технологии, удешевить производство. Найти новые рынки. Это тяжело, но задача ясная.

Ситуация "Терминала" принципиально иная - найти новую номенклатуру. Это самое тяжелое. В наше время на рынке никто не посторониться...

2. На базе АО "ПКП" размещаются:

фирмы "Арсен" (производство мягкой мебели), "Проток" (офисная мебель), "Интеграл" (банковская техника), "Интерпластик" (окна), "Лидер" (автосервис), "Неон-арт" и "Атрэ" (реклама), "Каролина" (трикотаж), "Мастер-шкаф" (шкафы-купе), "Интерфарма" (фармацевтика). Три фирмы заняты пошивом меховых изделий, ряд компаний - проектными разработками в области информационных систем, систем обеспечения жизнедеятельности нефтегазового комплекса, аппаратуры для мусоросжигающих заводов. Есть обучающие организации, производители медицинской техники и туалетной бумаги, деревообработщики и гравировальщики.

В аренде находятся 25 тысяч квадратных метров. Собственное производство "Терминала" занимает 33 тысячи квадратных метров, технологические площади "ПКП" - 25 тысяч. Около 70 тысяч квадратных метров территории - резерв.

3. Из интервью Владимира Борисова:

Кредитов, кроме того, "подъемного", я больше не брал. Кредит - это чайник кипятка в штаны в сильный мороз. Сначала приятно, а потом еще холоднее. До меня брали целевые кредиты на телефонию, на освоение новых изделий. Где все это? Все проели..

В свое время из-за этого Промстройбанк погорел. Только из-за этого. Его "нагибали" и заставляли давать кредиты - таким как мы. Вот мы ему сейчас 31 миллиард должны - и что? Я могу отдать только ценные бумаги...

1. - Завод сохранен, - считает Михаил Кулагин. - Забор на месте, цеха на месте, станки на месте. Коль будет от государства заказ на СС-400, всех арендаторов выселим, деньги им отдадим и начнем ваять СС-400. А коль нет такого заказа - не мешайте нам использовать имущественный комплекс.

2. Большинство арендаторов АО "ПКП" заняты производством. В том числе - ранее не практиковавшимся на рынке Татарстана. Один из примеров - посуда с тефлоновым покрытием, производящаяся на "Терминале".

3. В декабре 98-го Арбитражный суд признал, что арбитражное управление проведено успешно, признаки банкротства преодолены. По окончанию внешнего управления управляющему должны предложить должность, до этого момента он исполняет обязанности руководителя предприятия. Таково сегодня юридическое положение Владимира Борисова.

Что далее? Должность генерального? "Свияга"? Возможны варианты.

Газета «Время и Деньги» (Казань), 19 августа 1999 года

Также статья была опубликована: сборник «Формула финансового здоровья» в 3 томах – Казань, февраль 2000 года