В круге первом: денег нет и не ожидается

И власть апеллировать к банковскому сектору экономики. Вспомнилось, что финансирование промышленности через банки, а не через госбюджет – как-то естественеее. Однако грядущей осенью российские банки едва ли найдут деньги для кредитования экономики.

Со времен Катона, твердившего, что Карфаген должен быть разрушен, каждый уважающий себя публичный деятель обзаводится собственной идеей фикс. Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков, в оном качестве несколько лет подряд повторял лозунг банкизации всея Руси. Суть довольно проста: финансовая политика должна быть выстроена таким образом, чтобы банковские кредиты, а не субсидии и бюджетные вливания стали основным источником финансирования экономики. Что, собственно, и происходит в цивилизованном мире лет этак триста. Разумеется, к этому лозунгу относились с прохладцей. Какая еще банкизация, когда российская традиция подсказывает иное: «нефть – наше все»? А дорогая нефть – «наше все» в квадрате, то есть позволяющее удвоить ВВП без каких-то там банков.

Идеи, как и друзья, познаются в беде. Любимый «частный» лозунг шефа АРБ с осени прошлого года стал практически оселком государственной идеологии в области финансов. В полном соответствии с другой российской традицией: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

Где деньги, Зин?

Столь радикальной эволюции госполитики поспособствовал именно гром. Едва ли кризис, бродивший по Европе, заглянул в Россию, власти выдвинули нехитрый, но вполне логичный алгоритм действий: созданные госрезервы позволяют государству обеспечить дееспособность Центробанка и Минфина, те, в свою очередь, поддержат ликвидность российского банкинга, а спасенный банкинг прокредитует отчаянно нуждающиеся в деньгах промышленные предприятий.

Однако задачка оказалась решена лишь наполовину.

Худо-бедно, но устойчивость банковской сферы действительно была обеспечена (хотя сегодня уже ясно, что «спасательные» возможности госзаначек в виде Стабфонда и проч. были несколько переоценены). ЦБ продемонстрировал невиданную прежде оперативность, поддержав ликвидность банков и дав им возможность маневрировать с резервами. Обрушения системы не произошло, а те кирпичики, которые все же вывалились из кладки, подхватило Агентство по страхованию вкладов, получившее карт-бланш на санацию потенциальных банкротов.

Однако дальше случилось затор. Казенные деньги в банки поступили, а вот масштабного кредитования банками «реального сектора» не наблюдается до сих пор. Не помогли не спешно составленные списки «спасаемых», ни многочисленные «последние предупреждения» со стороны премьера. Банки держались как партизаны на допросе, невнятно поясняя, что поступившие в их распоряжение деньги они считают «подушкой ликвидности» и с оной подушкой готовы расстаться только при условии поголовного расстрела топ-менеджмента и советов директоров. Да и то – не факт.

«Многие банки пользовались кредитами ЦБ для того, чтобы замещать средства физических лиц, - поясняет Анатолий Максаков, зампредправления Абсолют Банка. - Особенно в конце прошлого года и в январе, когда в больших объемах происходила конвертация вкладов населения из рублей в валюту. Многие в этот период решили забрать свои рубли из банков, не дожидаясь окончания срока действия депозитов. В результате у банков образовался недостаток в рублевой ликвидности, которую они и стали закрывать средствами ЦБ. И это вполне логично, потому что сворачиванием кредитных программ эту дыру закрыть нельзя. Остановить кредитование можно, но изъять те средства, что уже выданы компаниям и физическим лицам, нельзя».

В рамках господдержки банковской ликвидности в российские банки в конце прошлого года было «влито»почти 1 трлн рублей. В этом году власти заявили о намерении вложить в банковский сектор еще 950 млрд. рублей. Между тем объем кредитов, выданных банками промышленным предприятиям, за это же время увеличился лишь номинально – за счет рублевой переоценки валютных ссуд.

Словом картинка давно напоминает пресловутую задачку о бассейне, в который по одной трубе что-то втекает, а по другой ничего не вытекает. Одни пожимали плечами, а другие намекали, что полученный казенный кошт предприимчивые банкиры куда с большей для себя пользой употребили на игры вокруг зимней девальвации рубля, нежели на сомнительное удовольствие кредитовать тонущую промышленность.

Ставка больше, чем жизнь

Примерно с марта власти перестали грозить банкирам пальцем и взяли тайм-аут. И наконец в мае государство, поняв, что банки «умирают, но не сдаются», решили зайти с другого конца.

В середине мая на двух совещаниях президент России Дмитрий Медведев заявил, что нынешняя система госгарантий под выдачу банками кредитов предприятиям несостоятелен (из 300 млрд. рублей, зарезервированных на эти цели, ни один не пошел в обеспечение гарантий) и предложил экономистам из правительства и ЦБ заняться их реанимацией. Одновременно Медведев призвал банки, получившие государственную финансовую подпитку, снизить кредитные ставки.

«Для организации и граждан кредиты в настоящий момент остаются практически недоступными, - констатировал президент. - Главные препятствия известны. Высокие процентные ставки, которые зачастую превосходят 20% годовых. И, что, безусловно, тревожит наши банки – рост просроченной задолженности. Образовался сложный такой, по сути, порочный круг. Для наших предприятий, предприятий реального сектора прежде всего, такого рода кредиты не подъемны. А сами банки, с учетом растущих объемов просроченной задолженности зачастую боятся выдавать эти кредиты».

Опять же здесь наблюдается очередное российское отклонение от мировой практики. Все прочие, пострадавшие от кризиса страны, для того, чтобы поощрить кредитование банками пошатнувшейся экономики, применили самый известный прием – радикальное снижение ставок рефинансирования. Сегодня они колеблются в диапазоне от 0,1% в Японии и 0,25% в США до 0,5% в Британии и 1,25% в странах Европы (зона евро). На этом фоне ставка рефинансирования Центробанка выглядит Эверестом, за которым нет никакой кредитной жизни. И недавнее снижение ставки рефинансирования ЦБ с 13% до 12% выглядит, мягко говоря, лукавством: мол, вот и послабление банкирам вышло, теперь очередь за ними. Дмитрий Медведев на уже упомянутом совещании заметил, что уровень кредитов должен складываться из ставки рефинансирования плюс 3%, то есть составлять 15% годовых.

Лукавство ситуации состоит в том, что на самом деле в этом году банки уже снизили среднестатистический уровень кредитных ставок куда больше, чем декларативное снижение ставки рефинансирования. По статистике, с января до апреля уровень процентов по кредитам бизнесу снизился с 17,4% до 16%.

Правда, лукавство здесь двойное. Среднестатистическая кредитная ставка российских банков весьма далека от жизненных реалий. Услышав о 16 процентах, менеджеры любого российского предприятия малого или среднего размера будут долго смеяться. Получить банковскую ссуду меньше, чем под 20-22% для них сегодня нереально.

А цифра в 16% на то и «среднестатистическая», что отражает все кредиты скопом – от выданных малому бизнесу до предоставленных крупнейшим корпорациям. То есть это классический случай старого анекдота о «паштете из рябчиков наполовину с кониной». Все по-честному, пропорция соблюдена: на один рябчик – один конь.

Так что статистика в данном случае отражает лишь одно – средний доход банков на корпоративных ссудах. И именно это, скорее всего, сделает невозможным то снижение стоимости кредитов, о котором говорил президент. Оно попросту упрется в стоимость денег.

Капитальная дистрофия

С точки зрения состояния банковской системы последний год был годом большой остановки. Бьющая мировые рекорды прироста капиталов российская банковская система практически остановилась в своем развитии. Активы российских банков последние 9-10 месяцев практически не растут, прирост собственного капитала практически нулевой, и абсолютное значение этих цифр (в долларовом эквиваленте совокупные активы российских банков составляют 900 млрд. долларов, капитал – 130 млрд. долларов) таково, что о кредитной самодостаточности национальной банковской системы пока не может быть речи.

Раньше хилость кредитных мускулов отечественных банкиров покрывалась исключительно одним способом – не прекращающимся потоком заимствования на Западе (и неважно, какую форму они приобретали – синдицированных кредитов западных банков, модного IPO или секьюритизации наспех слепленных пулов выданных россиянам кредитов). Идеология была проста понятна - «берешь чужие и дешево, а одалживаешь как свои и дорого». Если опустить детали, то под «дешево» подразумевались заимствования под 5-7% годовых, а под «дорого» - выдача ссуд под 11-18%. Что и позволяло отечественным банкирам иметь колоссальную прибыль, делавшуюся на марже в 6-7%.

Что же теперь? Западных денег нет и не предвидится. Казенные деньги имеют предел и едва ли соответствуют потребностям российского рынка в кредитах. Средства предприятий на банковских счетах постепенно уменьшаются, да и ненадежны, поскольку могут быть изъяты в любой момент.

Уцелел лишь один, самый мощный источник денег. Речь о депозитах населения, которое несмотря на кратковременную осеннюю панику, свои вложения в банки не только не сократило, но и увеличило.

К 1 марта депозиты физических лиц в российских банках составили 6,2 трлн. рублей – сумма, заметно превышающая как госвливания, так и любые иные источники денег. В итоге вектор кредитной политики банков практически в одночасье изменился. Вместо прежних «западных» денег банки ныне кредитуют деньгами «физиков». И посему цена кредитов, по большому счету, ныне «завязана» не на итогах  совещаний, а исключительно на цене привлекаемых вкладов населения.

И вот тут круг замыкается. В погоне за деньгами населения банки волей-неволей включил в конкурентную гонку высоких процентных ставок. К апрелю средние ставки по срочным депозитам населения достигли 12,1% годовых. А средняя доходность выдаваемых кредитов, как уже констатировалось, составляет 16% годовых. Разница – 3,9%. То есть практически вышла на тот уровень, о котором говорил президент Медведев. Так что о каком-то серьезном снижении стоимости кредитов в ближайшей перспективе, скорей всего, и речи быть не может. Равно как и о увеличении срока кредитования: большинство депозитов открывается сроком на 1 год, большинство бизнес-кредитов сегодня выдается на тот же самый год. Круг замкнулся.

В качестве одного из способов разорвать его сегодня рассматривается возможность каким-то образом высвободить деньги банков, «застрявшие» в ипотеке.

По словам Александра Шохина, президента Российского союза промышленников и предпринимателей, одним из способов решения этой проблемы «могла бы быть мера по выкупу государством ипотеки», чтобы высвободившиеся средства банки «могли пустить на кредитование».

Эта идея с недавнего времени активно муссируется и в правительственных кулуарах. Новорожденное Агентство по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов (АИРЖК) заявило о намерении поддержать российскую ипотеку своими вливаниями. Однако определенный скепсис вызывает то, что до сих пор массированный выкуп ипотечных закладных Агентство по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК) особого ценового эффекта не дал. Как признался шеф АИЖК Александр Семеняка, «правильные» (то есть подъемные для населения) ставки ипотечных кредитов так и не появились.

Кому на Руси ждать хорошо?

Можно констатировать, что, скорей всего, российский кредитный рынок стал абсолютным заложником сложившееся конъюнктуры: западных денег нет, казенные невелики, дороги и растаскиваются по «подушкам ликвидности», деньги населения становятся все более дорогими и, по сути, строго лимитированы одним годом.

Но этот замкнутый круг, судя по всему, стал лишь первым кругом финансового кризиса. Не за горами второй – возможный в сентябре пик «плохих долгов».

Рост кредитных просрочек сегодня таков, что практически все наблюдатели соглашаются: российский банкинг находится буквально на пороге кризиса неплатежей. Эксперты констатируют, что 10% совокупного российского кредита находится в дефолтном и преддефолтном состоянии.

По данным ЦБ, только за первые два месяца этого года просрочка по кредитам юридических лиц выросла более чем в полтора раза - с 271,9 млрд. рублей до 410,8 млрд. рублей, просрочка по кредитам физическим лицам – с 148,6 млрд. рублей до 174,5 млрд. рублей. И это с учетом того, что ЦБ значительно либерализовал критерии просрочки, увеличив сроки допустимой задержки кредитных платежей. Эксперты полагают, что в августе этот снежный ком начнет рассыпаться банкротством должников.

«Сейчас возникают проблемы по кредитам, взятым до сентября 2008 года. Значит, к сентябрю 2009 года «выстрелят» в общем-то все возможные проблемы по большинству корпоративных кредитов, - говорит Сергей Горащенко, первый вице-президент Бинбанка. - Сентябрь станет той вехой, на которой все, кто мог себя плохо проявить, - проявит». А по мнению Филиппа Дельпаля, президента банка «БНП Париба Восток», «рост неплатежей происходит по всей Европе, но российский рынок относится к группе стран, которые испытывают наибольшее увеличение объемов неплатежей».

Прорыв пузыря просрочек может иметь еще одно негативное следствие: латая образовавшиеся дыры, многие банки выбросят на рынок акции и облигации, находившиеся в залоге по дефолтным кредитам. А это будет означать если не очередной «черный вторник», то, как минимум, серьезный «провис» фондового рынка. В лучшем случае – это будет последней серьезной судорогой финансового кризиса, В худшем – началом круга второго.

* По данным ЦБ РФ.

журнал «Промышленник России», 2009 год, № 5